Читать интересную книгу Беглец [СИ от 21.11.11] - Анджей Ясинский

Почему-то я не лежал, а полусидел, опершись о пологий бок огромного валуна, у которого мы сделали привал. На коленях передо мной сидела Карина и со сосредоточенным видом, даже помогая себе жестами, направляла в меня ту живительную силу, что привела меня в чувство. Рядом с нею лежала туша большого горного козла. Я решил, что это глюк, и перестал обращать на него внимание.

Вот и последние капли энергии впитались моей аурой. Не сказать, что я вылечился, но те ее слои, что не отвечали за магию, явно стали плотнее. Пусть все еще перекореженные, но, по крайней мере, они остались со мной, а не растворились. По ходу, эти разрушения — подарочек от бога: его энергия, так и не вычищенная из организма, почему-то усиленно рушила мою ауру. Впрочем, той божественной заразы почти не осталось, но следы ее разрушительной силы — как бревно в глазу. И что делать, я не знаю.

Карина

Как все хорошо начиналось, и как все плохо закончилось! Карина на самом деле очень испугалась, обнаружив себя утром в объятиях Никоса. Нет, не того, что она спала с мужчиной, по сути совсем ей незнакомым (видела бы это ее воспитательница Хлора!), тем более, что это она его обнимала, уютно устроившись головой у него на руке. Никос же лежал совершенно безвольно и от него шел нестерпимый жар. Именно это и пугало. На все ее попытки разбудить его он никак не реагировал. После того, что Никос учудил у кордосцев в городе — драка с богом, усыпление огромного количества людей, полет за пределы города уже воспринялся девушкой как само собой разумеющееся. А само впечатление от полета — восторг на всю жизнь! И даже то, что пришлось срочно искать место посадки из-за неизвестной Карине опасности, не сильно обеспокоило ее — надо — значит надо. А вот теперь, посреди гор, неизвестно где, остаться одной — это ее испугало. Но еще больше испугало то, что Никос может не проснуться. За прошедшее время, незаметно для нее, этот искусник-чародей стал ей очень дорог. И не раз ее посещало крамольное желание близости с ним, но всегда останавливало воспоминание о женихе, оставшемся дома. Ждет ли он ее еще? Правда Карина сама себе боялась признаться, что давным-давно не думает о Рекордо, но точно также она боялась всерьез подумать об измене — остатки воспитания бдительно блюли ее нравственность.

И вот теперь, бешено скачущие мысли никак не могли успокоиться. Карина попыталась растормошить Никоса, но это не помогло. Пощечины на короткое время привели его в чувство, однако вряд ли он осознавал себя. Мысленно приказав успокоиться, Карина взяла себя в руки и стала вспоминать все, что знала из целительского раздела чародейства. Что с Никосом, было непонятно — жизнь из него просто утекала. Это хорошо было видно по ауре. Ее части, не связанные с маной (ее-то было у него вдоволь, хотя еще вчера почти ничего не оставалось), постепенно бледнели, высыхая. Еще немного и произойдет необратимое разрушение тонкого тела и тогда все… Карина попыталась подсадить ему конструкт, обычно используемый для стабилизации состояния пациента — конструкт должен был контролировать отток, перехватывая энергию и возвращая ее обратно. Для здоровых людей он бесполезен, но у больных часто происходят утечки жизненной силы и подобные конструкты замедляют разрушительные процессы. Однако к удивлению чародейки и к новой порции паники, крохотное лечебное создание, соприкоснувшись с аурой Никоса, просто растворилось. Причем так быстро, что девушка даже сначала не поняла, куда оно делось. И только на третьей попытке сообразила, что они банально перестают существовать. К счастью, Карина смогла заметить, что ее действия все же привели к положительному результату — разрушившись, конструкты отдали Нику частичку своей жизненной энергии, которую девушка использовала вместо маны из-за того, чтобы как можно быстрее их создать — это проще, чем достраивать слои работы с маной. И тут Карина поняла, что надо делать.

Очнувшийся Никос сумел понять просьбу чародейки и снял защитный шар, окружавший их. Карина тут же пробежалась по округе, нашла ручеек со свежей водой, набрала ее во фляжку, вытащенную из одного тюка с вещами и напоила больного, остатки просто вылив ему на голову, чтобы хоть как-то сбить жар. Но он уже успел к тому времени снова потерять сознание. Карина уселась рядом с парнем и постаралась выбросить из головы все лишнее. Хоть ей и давался с трудом раздел чародейства — управления живыми существами, но последние события в тюрьме показали, что не зря наставник вбивал в нее знания и натаскивал на этом поприще. Получилось вчера — получится и сейчас.

Девушке не сразу удалось приступить к задуманному. Ее уже давно что-то беспокоило и вот сейчас, перейдя в измененное состояние, необходимое для создания нужного конструкта, Карина вдруг поняла, что на самой границе восприятия она слышит какую-то мелодию. Посмотрев на Никоса чародейским взглядом, она заметила, как вокруг него клубится мана, то выплескиваясь из его ауры, то впитываясь обратно. Иногда из нее высовывались какие-то куски искусных плетений, на ходу претерпевая изменения и тут же разрушаясь. И все-таки была одна вязь — тонкая и красивая, которая оставалась стабильной. Она имела вид воронки, состоящей из красно-серых нитей, тонким концом зацепившись за темя Никоса, а широким — возвышаясь над ними на высоту человеческого роста. Именно оттуда шел звук. Тем временем звук усилился, и на Карину полилась медленная и торжественная музыка, достойная слуха любого императора. Забыв обо всем на свете, девушка, слегка раскачиваясь, слушала если и не божественные звуки, то подобные. Из-под закрытых век девушки потекли слезы. Чародеи вообще легко возбудимы, и с самого начала обучения их учат держать себя в руках, в то же время не давая угаснуть той легкости вызова нужных эмоций и чувств, а тем более не позволяя им исчезнуть совсем. Те, кто по каким-то причинам нарушил этот баланс — или навсегда теряли возможность своего развития, а то и угасали со временем как чародеи, не способные вызвать в себе нужные ощущения и чувства, или же становились безумцами, каких порой приходилось успокаивать до их смерти. Сейчас же все чувства Карины обнажились, и каждый звук, будто раскаленным ножом по открытым нервам, очень сильно раскачивал ее внутреннее состояние. Внезапно очнувшись, Карина вытерла слезы и долго смотрела на Никоса. Она обязательно потом попросит его еще ей сыграть, а пока нужно заняться делом. На пике душевного подъема девушка без особого напряжения создала очень сложный конструкт. Даже сложнее того, что она применила в тюрьме против напавшего на них наемника. Еще никогда ей не удавались объекты с такой логикой работы, причем совершенно самостоятельные. Для контроля Карина снова пробежалась внутренним взглядом по слоям пульсирующего образования, спокойно висящего перед нею. Вот внешняя оболочка, созданная из ауры чародейки, в которой сконцентрировался "разум" конструкта. Испытываемые эмоции привели состояние девушки в нужный тонус и позволили упаковать в одном небольшом месте ауры примитивное, и в тоже время почти живое существо. Вот второй слой, содержащий в себе все варианты действий на разум живого существа для выполнения поставленной цели — так называемые "заряды". Опытный чародей может всунуть туда очень много зарядов, хотя на самом деле проще сделать несколько однозарядных специализированных конструктов. Вот третий слой — своего рода защитная губка, в центре которой находится запас маны. Ею конструкт пользуется по своему усмотрению — или преобразует в жизненную силу, необходимую для работы "зарядов" или берет в чистом виде, если надо воздействовать не на ауру противника, а на его тело или на другие предметы обычного мира, но там сложнее структура. Можно, конечно, для построения конструктов использовать только жизненную силу, тогда и структура упрощается, и создается он быстрее — именно так Карина сформировала целебные конструкты, которые пыталась всунуть в ауру Никоса, но какому чародею понравится так тратить свое здоровье? А если учесть, что внешняя, "разумная" оболочка использует не очень много жизненной силы, независимо от размера конструкта, то использование маны для зарядов — самый оптимальный вариант. По сути, чародеи стали таковыми именно после того, как один из древних колдунов, как их тогда называли, придумал, как использовать ману вместо собственной жизненной силы. Карина иногда с содроганием думала, что было бы, если бы Великий (такой ему дали эпитет чародеи) Промекеус оказался не мечтателем, оставившим после себя целую плеяду учеников и разных направлений чародейства, а циником, решившим припрятать изобретение только для себя. Тем не менее, с тех времен чародеи стали той силой, с которой пришлось считаться обычным людям. И многие из них в свое время пожалели о кострах, на которых сжигали чем-то не понравившихся властям тогдашних, еще не обученных, колдунов.